Форум об итальянской мафии

Леонид Пантелеев (настоящая фамилия Пантелкин, была изменена им в целях конспирации) родился в 1902 году в городе Тихвине, ныне Ленинградская область. Закончил начальную школу и профессиональные курсы, на которых получил престижную по тем временам профессию печатника - наборщика, затем работал в типографии газеты "Копейка". В 1919 году Пантелеев, еще не достигший призывного возраста, добровольно вступает в ряды Красной армии и отправляется на Нарвский фронт. Достоверно известно, что он принимал непосредственное участие в боях с армией Юденича и белоэстонцами, дослужился до должности командира пулеметного взвода.

Весной 1921 года пятимиллионная Красная армия, одержавшая победу в гражданской войне, была резко сокращена. Тысячи демобилизованных красноармейцев рассеялись по всей стране, и каждый из них сам должен был устраивать свою судьбу. Чем занимался Пантелеев после демобилизации, точно известно не было. И лишь совсем недавно подтвердились слухи - действительно, в это время он служил в органах ВЧК! Потребовалось немало времени, чтобы документально подтвердить этот факт. Лишь недавно в архивах ФСБ было найдено личное дело Пантелеева.


Леонид Пантелеев - действующий сотрудник ВЧК ( стоит четвертый справа)


Текст архивной справки короток, но информативен: "Материалы отдела оперативных фондов... - личное дело №119135 на Пантелкина Леонида Ивановича, 1902 года рождения, уроженца города Тихвина, быв. Новгородской губернии. Как усматривается из материалов этого дела, Пантелкин Л.И. 11 июля 1921 года был принят на должность следователя в военно-контрольную часть дорожно-транспортной Чрезвычайной комиссии (ВЧК ДТЧК) объединенных Северо-Западных железных дорог. 15 октября 1921 года переведен на должность агента-контролера в отдел ДТЧК в город Псков, а в январе 1922 года уволен по сокращению штатов. Номер приказа и конкретная дата увольнения не указаны".

В общем, понятно, из каких соображений эти факты широко не афишировались. Чекист, ставший бандитом, - идеальная почва для разнообразных спекуляций. Тем более до сих пор неясна причина увольнения Пантелеева из органов ВЧК. Версий много. Самая распространенная- оказался нечист на руку, был схвачен с поличным и т.д. Возможно, у него не сложились отношения с начальством. Не исключен и другой вариант - Пантелеев стоял на радикальных позициях партийцев - леваков и отрицательно относился к новой экономической политике, что и послужило причиной увольнения.

Так или иначе, в начале 1922 года Пантелеев оказался в Петрограде, сколотил небольшую банду и принялся за грабежи. Состав банды был довольно пестрым. В нее входили сослуживец Пантелеева по Псковской ВЧК Варшулевич, Гавриков, бывший во время гражданской войны комиссаром батальона и членом РКП(б), а также профессиональные уголовники типа Александра Рейнтопа (кличка Сашка-пан) и Михаила Лисенкова (кличка Мишка-Корявый).

Первой серьезной акцией группы Пантелеева стал налет на квартиру известного петроградского меховщика Богачова. 4 марта 1922 года, в три часа дня, когда хозяев не было дома, три налетчика с револьверами в руках ворвались в квартиру, связали прислугу. Взломав шкафы и ящики, бандиты забрали находившиеся в доме ценности и спокойно вышли через черный ход. Ровно через две недели банда Пантелеева ограбила квартиру доктора Грилихеса, занимавшегося частной практикой. Почерк налетчиков был тот же - средь бела дня они под видом пациентов проникли в квартиру, ограбили ее владельца и скрылись.

Весной 1922 года о банде Пантелеева заговорил весь Петроград. Дело в том, что, совершая налеты, Ленька сначала стрелял в воздух, а затем обязательно называл свое имя. Это был психологический ход - бандиты создавали себе авторитет, а заодно подавляли волю своих жертв, их способность к сопротивлению. Причем, на "гоп-стоп" налетчики брали только богатых нэпманов, не трогая обычных обывателей. Более того, некоторым симпатичным оборванцам и беспризорникам Пантелеев лично выделял небольшие суммы денег, чем снискал себе славу "петроградского Робин Гуда".

Почти два года это имя приводило в трепет владельцев булочных, кафе, мануфактурных магазинов и бакалейных лавок. Ленька Пантелеев был грозой нэпманов и королем городских уголовников. Его налеты отличались неслыханной дерзостью, изобиловали легендарными деталями и романтическими подробностями. Профессиональный грабитель и матерый налетчик, он любил то особое, бандитское молодечество и щегольство, которое в те годы так восторженно воспринимал преступный мир. После каждого налета Ленька Пантелеев имел обыкновение оставлять в прихожей ограбленной квартиры свою визитную карточку, изящно отпечатанную на меловом картоне, с лаконичной надписью: "Леонид Пантелеев - свободный художник-грабитель". На обороте этой карточки Ленька неизменно надписывал четким, конторским почерком (сам он был из телеграфистов): "Работникам уголовного розыска с дружеским приветом. Леонид".

После особенно удачных налетов Леньке нравилось переводить по почте небольшие суммы денег в университет, Технологический институт и другие вузы. "Прилагая сто червонцев, прошу распределить оные среди наиболее нуждающих студентов. С почтением к наукам, Леонид Пантелеев". Но больше всего он любил появляться в нэпманских квартирах в те вечера, когда там пышно справлялись именины хозяйки или свадьба или праздновалось рождение ребенка. О таких семейных торжествах Ленька загадочными путями узнавал заранее. В этих случаях Ленька всегда появлялся в смокинге, далеко за полночь, в самый разгар веселья. Оставив в передней двух помощников и сбросив шубу на руки растерявшейся прислуге, Ленька возникал, как привидение, на пороге столовой, где шумно веселилось избранное общество. "- Минутку внимания, - звучно произносил он, - позвольте представиться: Леонид Пантелеев. Гостей прошу не беспокоиться, хозяев категорически приветствую!..."

В комнате немедленно устанавливалась мертвая тишина, изредка прерываемая дамской истерикой. "- Прошу кавалеров освободить карманы, - продолжал Ленька, - а дамочек снять серьги, брошки и прочие оковы капитализма..." Спокойно и ловко он обходил гостей, быстро вытряхивая из них бумажники, драгоценности и все, что придется. "- Дядя, не задерживайтесь, освободите еще и этот карман... Мадам, не волнуйтесь, осторожнее, вы можете поцарапать себе ушко... Молодой человек, не брыкайтесь, вы не жеребенок, корректней, а то хуже будет... Сударыня, у вас прелестные ручки, и без кольца они только выиграют". Не проходило и десяти минут, как все уже были очищены до конца. "- Семе-э-н," - кричал Ленька в прихожую, и оттуда вразвалку, как медведь, медленно и тяжело ступая, выходил огромный косолапый дядя с вытянутым, как дыня, лицом. "- Семе-э-н," - продолжал Ленька с тем же французским прононсом, - займитесь выручкой." Помощник, сопя и тяжело вздыхая, укладывал в большой кожаный мешок груду часов, бумажников, колец и портсигаров. За столом по-прежнему царила мертвая тишина. Когда Семен кончал свое дело, Ленька снова отсылал его в прихожую и садился к столу. Он молча наливал себе бокал вина и, чокаясь с хозяйкой, пил за ее здоровье. Потом, сделав изысканный общий поклон, он удалялся, не забывая оставить в прихожей свою визитную карточку.

Но дело в том, что все эти романтические подробности и эксцентричные выходки были только дешевой бутафорией и циничной игрой. Под грубо и наивно намалеванной маской "грабителя-джентльмена", смельчака, рыцаря, "рубахи-парня" и "грозы нэпа" в действительности скрывался и жил расчетливый, жадный, холодный и очень опасный уголовный преступник, не останавливавшийся перед самыми тяжкими преступлениями. Ленька бесстыдно и жестоко эксплуатировал даже своих сообщников, неуклонно присваивая себе львиную долю и посылая их на особенно опасные дела. Он буквально подавлял их ложным великолепием своих манер, парикмахерской изысканностью речи, мишурным блеском своей репутации. И они прощали ему все: и пренебрежительный тон, и беззастенчивый дележ "прибылей", и грубые окрики, и даже нередкие оплеухи. В этом тесном уголовном мирке он был признанным и полновластным королем. Его приказания были безоговорочны, его желания священны, его решения непререкаемы. Он же относился к своим "мальчикам" (так называл он своих сообщников) с нескрываемым презрением и в случае нужды готов был не задумываясь пожертвовать каждым из них в отдельности и всеми вместе.

Милиция серьезно занялась дерзкой бандой. 12 июня на Загородном проспекте сотрудник уголовного розыска по приметам опознал Леньку и попытался его задержать. Вспыхнула перестрелка, к погоне подключились постовые милиционеры. Но Пантелеев ушел проходными дворами, застрелив одного из постовых. То, что милиция села на хвост банде, нисколько не смутило ее главаря. 26 июня последовало ограбление квартиры доктора Левина. На этот раз налетчики были одеты в форму балтийских матросов.

Затем Пантелеев приобрел на барахолке кожаную куртку, фуражку и стал выдавать себя на сотрудника ГПУ. По поддельным ордерам банда произвела обыск и реквизицию ценностей у нэпманов Аникеева и Ищенса. В августе бандиты остановили на Марсовом поле пролетку и ограбили троих ее пассажиров - отобрали деньги, часы, золотые кольца. Через несколько дней такое же разбойное нападение было совершено у ночного клуба "Сплендид-палас".

1 сентября налетчики решили ограбить обувной магазин "Кожтреста", находившийся на углу Невского проспекта и улицы Желябова. Но здесь их уже ждала засада. Бандиты оказали при задержании ожесточенное сопротивление, открыв огонь из револьверов. Перестрелка вскоре переросла в рукопашную схватку. Пантелеева удалось скрутить только после того, как его оглушили. Во время перестрелки в зале магазина погиб помощник 3-го отделения милиции Бардзай.

Побег из тюрьмы

Под усиленной охраной налетчиков доставили в 1-й исправдом - ныне следственный изолятор Кресты. Следствие продвигалось быстро, и уже в октябре обвиняемые Леонид Пантелеев, Николай Гавриков, Михаил Лисенков и Александр Рейнтоп, предстали перед судом.

Оказавшись на скамье подсудимых, Пантелеев вел себя уверенно и даже нагло. Он сыпал блатными словечками, ругался матом, читал наизусть стихи Сергея Есенина, пытался петь похабные песни и даже умудрился закрутить "платонический" роман с невестой своего адвоката, которая регулярно посещала процесс. В общем, произвел самое благоприятное впечатление на публику.

На вопросы прокурора Ленька отвечал дерзко и, в конце концов, заявил: "Граждане судьи, к чему весь этот балаган? Все равно я скоро сбегу". И действительно, в ночь с 10 на 11 ноября Леонид Пантелеев с тремя подельниками совершил побег из строгоохраняемой тюрьмы Кресты.

Сбежать из тюрьмы во все времена было делом непростым. А тем более из Крестов.

Знаменитая петербургская тюрьма была построена в 1893 году, недалеко от Финляндского вокзала. Свое название, сначала неофициальное, получила из-за того, что два корпуса для содержания заключенных были построены в виде перекрестий равной длины. Тюремные корпуса были обнесены мощным шеститиметровым забором, опутанным колючей проволокой. По углам периметра установили вышки с прожекторами (тогдашнее техническое новшество) и охраной. Часовые на вышках были вооружены ручными пулеметами системы "кольт" или "льюис". Все это надежно гарантировало от побегов.

Пантелеев содержался в камере №196, расположенной на втором этаже следственного корпуса. Его подельники - неподалеку. Лисенков в соседней 195-й камере, Рейнтоп - в 191-й, и чуть подальше Гавриков - в 185-й камере.

Сразу заработал и тюремный телеграф. Пантелееву удалось связаться со своими коллегами по преступному бизнесу. Рейнтоп, состоявший в тюремной обслуге, также решил бежать. Ему удалось наладить "деловые отношения" с надзирателем четвертой галереи Иваном Кондратьевым. Тот уже давно имел контакты с петроградским преступным миром и согласился помочь банде бежать.

Кондратьев указал арестованным слабое место на внешней стене. Как раз недалеко от бани, примыкающей к улице Комсомола, к стене в штабель были свалены дрова. Приближалась зима, а тюрьма тогда еще отапливалась по старинке - печками. Верхушка уложенных в поленницы дров почти доходила до верхнего уровня стены. Но прыгать на другую сторону с многометровой высоты было опасно. Поэтому Лисенков, незаметно от охраны, стал плести из одеял и простыней веревки, по которым можно было спуститься с высокой стены на землю.

Первоначально побег был намечен на 7 ноября. Но в этот день что-то не сложилось. Следующая попытка была предпринята в ночь с 10 на 11 ноября. Надзиратель Кондратьев выпустил из камер Лисенкова, Рейнтопа, Пантелеева, Гаврикова, и отрубил в галерее свет. Более того, ему удалось обесточить весь корпус.

Возникает резонный вопрос - а почему, после того как погас свет, надзиратели не объявили всеобщую тревогу? Ответ прост - в те времена городские подстанции работали на пределе технического износа, и отключение света в тюрьме было делом обычным. Охрана Крестов никак не отреагировала на очередную "аварию".

В темноте четверо бандитов и Кондратьев стали продвигаться к главному посту. Здесь они неожиданно наткнулись на главного надзирателя 4-й галереи Васильева. Тот чиркнул спичкой, узнал Кондратьева и произнес:

- Ты чего, Иван, тут в темноте бродишь? Пьяный что ли, чуть меня с ног не сбил. А это что за гаврики с тобой?

Больше Васильев сказать ничего не успел. Пантелеев и Рейнтоп набросились на него и задушили бельевой веревкой. Кондратьева для видимости оглушили и связали другой веревкой. Ленька переоделся в форменную шинель убитого надзирателя, надел фуражку, сунул в кобуру наган, и стал изображать из себя конвоира. Всей группе удалось спокойно выбраться из корпуса. На улицу вышли запасным ходом, по которому заключенных водили в баню. В обычные дни вахты там не было. Ключи от дверей забрали у Кондратьева. Дальше все пошло как по маслу. Налетчики бегом преодолели узкий тюремный двор, вскарабкались на штабель с дровами, специальными ножницами перерезали колючую проволоку. Затем размотали заранее приготовленные веревки, закрепили их, и спустились на волю. В ближайшем переулке беглецов уже ожидал лихач с крытым верхом. Охрана на вышке ничего не заметила, шел сильный дождь со снегом, а прожектор светил в другую сторону.

Схватка в "Дононе"

Свой удачный побег Пантелеев решил отпраздновать в фешенебельном ресторане "Донон". В те времена это было злачное место, известное во всем Петрограде. Там регулярно собирались налетчики, грабители, разного рода темные личности, а также богатые коммерсанты, представители новой, нэпманской элиты.

9 декабря 1922 года (через четыре недели после побега!), Пантелеев завалился в "Донон" вместе со своей правой рукой Гавриковым и другим бандитом - Варшулевичем. Ленька по случаю праздника приоделся в новый офицерский френч и до блеска надраил сапоги.

Поначалу все шло благополучно. Но Пантелеев перебрал коньяка и сцепился с какой-то нэпманской компанией. Чтобы предотвратить драку, метрдотель вызвал милицию. Увидев в зале ресторана постовых, Пантелеев выхватил маузер.

В известном телесериале "Рожденная революцией" утверждается, что Пантелеев был застрелен в зале ресторана "Донон". Но это творческий вымысел режиссера и сценариста. На самом деле события разворачивались иначе. В завязавшейся перестрелке Варшулевич был убит. Пантелеев и Гавриков выскочили через черный ход и бросились врассыпную. Гаврикова задержал на Невском проспекте разъезд конной милиции. Вскоре его расстреляли.

Пантелееву повезло больше. Раненный в руку, он выбрался из схватки. По набережной Мойки добежал до Павловских казарм, а дальше двинулся в сторону Литейного проспекта. На место происшествия прибыли агенты угрозыска со служебной собакой. Она довела сыщиков до Марсова поля, где след рецидивиста обрывался. Агенты наугад прошли по Пантелеймоновской улице, миновали церковь и... не заметили лежавшего там Пантелеева. Всю ночь налетчик пролежал на каменном полу церкви, а утром укрылся на одной из своих "малин".

Схватка в ресторане наделала много шума. По городу вновь поползли слухи о неуловимости Пантелеева и его необыкновенном "фарте". После перестрелки в "Дононе" Пантелеев стал вдвое осторожней и осмотрительней.

У него появился новый план. Он решил покинуть Петроград и пробиться в Эстонию. Перейти границу намечалось в районе Пскова - эти места были хорошо знакомы Леньке по службе в Красной армии. Но уйти за кордон налетчик решил не с пустыми руками - нужны были деньги, драгоценности.

Пантелеев быстро сколотил новую банду, которая в течение трех месяцев действовала особенно активно, оставляя за собой кровавые следы. Налетчики разбились на пары, жили на разных квартирах, объединяясь только на время грабежей. Затем все разбегались и ложились на дно. Позднее милиционеры подсчитали, что у Леньки было более тридцати надежных убежищ в разных районах города.

Новая тактика принесла свои плоды. Милиция потеряла Пантелеева из вида. Считается, что за последние три месяца банда совершила 10 убийств, 15 налетов, 20 уличных грабежей. Но это приблизительные цифры, точной статистики не знает никто. Оружие "пантелеевцы" пускали в ход уже без предупреждения.

Самым кровавым оказался налет на квартиру инженера Романченко. Ворвавшись в переднюю, бандиты ножами прикончили хозяина и его жену, выстрелом в упор застрелили бросившуюся на них собаку.

Однажды Пантелеев почувствовал за собой слежку. Молодой матрос шел за ним уже два квартала, никуда не сворачивая. Ленька свернул за угол, достал маузер, и когда появился "хвост", выпустил в него всю обойму. Но ошибся - матрос в уголовном розыске не служил, а просто шел домой в увольнение.

Через день Пантелеев подстрелил настоящего сотрудника "угро", который увязался за ним на улице. Город охватила паника. С наступлением темноты люди боялись выходить на улицу. Скобяные мастерские были завалены заказами на различные хитроумные замки, цепочки. Все совершаемые в городе грабежи, разбои и убийства молва стала приписывать Пантелееву.

Налетчики несколько раз вступали в перестрелку с разъездами конной милиции, агентами "угро", постовыми и успешно скрывались.

Кровавый финал

Чтобы помочь уголовному розыску ликвидировать опасную банду, к делу подключилось ГПУ. Было создано несколько специальных ударных групп, в состав которых вошли опытные чекисты. Они еще раз проанализировали связи Пантелеева. В местах его возможного появления было выставлено двадцать засад. Одна из пантелеевских "малин" находилась в доме N38 по Можайской улице. Поздно вечером 12 февраля в эту квартиру, открыв дверь своим ключом, вошли двое неизвестных. В засаде находились четыре красноармейца спецполка ГПУ и старший группы молодой чекист Иван Бусько. От неожиданности все несколько растерялись. Первым пришел в себя более опытный Пантелеев. Он резко шагнул вперед и твердым голосом произнес:

- В чем дело, товарищи, кого вы здесь ждете? Одновременно он попытался вытащить из кармана пистолет. Однако курок зацепился за одежду, грянул непроизвольный выстрел. Тут открыла огонь засада. Пантелеев с простреленной головой замертво рухнул на пол. Лисенков, раненный в шею, попытался убежать, но был задержан.

Один из красноармейцев побежал в ближайшее отделение милиции и по телефону вызвал опергруппу. Она прибыла очень быстро. Сотрудники ГПУ увидели следующую картину - в коридоре огромная лужа крови, ей же перепачкан весь пол в квартире. На кухне, прямо у входа, головой к окну лежал труп. В комнате, на стуле, покачиваясь из стороны в сторону, сидел молодой парень, перевязанный бинтами. Его охраняли двое красноармейцев с винтовками.

Один из оперативников сел за стол и стал писать протокол осмотра места прошествия и акт опознания трупа:

"1923 года февраля месяца 13 дня".

Мы, нижеподписавшиеся сотрудники УР, прибыв в дом №38 кв.21 по Можайской улице, на месте происшествия осмотрели труп убитого в засаде, по всем имеющимся приметам установили... Рост покойника примерно 176 см, волосы крашеные, шея толстая. С левой стороны, выше глаза на голове трупа шрам, закрывающий проход пули. Очертания лица ясно доказывают оригинал фотографического снимка известного бандита-рецидивиста Леонида Пантелеева. ...В карманах трупа найдено: браунинг испанский и маузер, черный новый бумажник, в нем 2600 руб., документы на имя Иванова: трудовая книжка и удостоверение личности, две цепочки желтого металла, медаль с надписью "За усердие", браслет желтого металла, перстень с двумя белыми и одним красным камнем, кольцо с дамским портретом, кольцо желтого металла с голубым камнем".

Утром в петроградских газетах появилась небольшая заметка: "В ночь с 12 на 13 февраля ударной группой по борьбе с бандитизмом при губернском отделе ГПУ с участием уголовного розыска после долгих поисков пойман известный бандит, прославившийся за последнее время своими зверскими убийствами и налетами, Леонид Пантелкин, по кличке "Ленька Пантелеев". При аресте Ленька оказал отчаянное вооруженное сопротивление, во время которого он УБИТ".

6 марта 1923 года по приговору коллегии ГПУ были расстреляны остальные девять участников банды. Но по Петрограду упорно ходили слухи, что Ленька жив, и еще себя покажет. Несколько раз в ходе налетов неизвестные бандиты называли себя то Пантелеевым, то Лисенковым, то Гавриковым. И тогда власти пошли на экстраординарную меру. Тело Пантелеева было искусно "отреставрировано" и выставлено на всеобщее обозрение в морге Обуховской больницы. Посмотреть на легендарного налетчика пришли тысячи петроградцев(однако родными и близкими покойного труп так и не был опознан). Очередь на осмотр была почти такой же, как спустя несколько лет к Мавзолею вождя революции. Только после этого кривая слухов резко пошла вниз. Убедившись в неотвратимости наказания, граждане с легким сердцем шли обратно. Правда, по дороге домой их могли подстерегать другие грабители и убийцы. Например, Митька Картавый...

А голову Леньки, заспиртовав, отправили в учебный кабинет криминалистики уголовного розыска. Три года назад этот "экспонат" был случайно обнаружен на юридическом факультете Санкт-Петербургского госуниверситета.

История знаменитого бандита на этом не закончилась. Можно сказать, она только начиналась - Пантелеев персонаж литературный. Уже тогда в 1923-м году, сейчас забытая, но тогда довольно популярная, поэтесса Елизавета Полонская написала поэму "В петле", где Ленька Пантелеев - был главным героем. Судьба Леонида Пантелеева могла сложиться совсем иначе. В традиционном, сложившемся, размеренном обществе судьба человека определяется местом его рождения и происхождением. На что мог рассчитывать такой человек, как Ленька Пантелеев до революции? Да ни на что. Он, вероятно, так бы и умер обычным рабочим. Но вот время изменилось. 17-ый год. Судьбы людей меняются феерически. И вот такой жесткий, волевой, сметливый парень, как Ленька Пантелеев, получает шанс, как и многие другие.


автор Андрей НИКИТИН
«Секретные материалы 20 века» № 13(166)

29 июля 1919 года уездный военный комиссар Никифор Урсулов застрелил командира 54-го стрелкового Украинского полка имени В.И. Ленина. Тело расстрелянного забросали песком. Чуть позже Урсулов за убийство комполка и... проявленное при этом мужество был награжден орденом Красного Знамени.

Расстрелянным красным командиром был Михаил Вольфович Винницкий, более известный как главарь одесских бандитов, «король Молдаванки» Мишка Япончик, ставший прототипом бабелевского Бени Крика. Правда, в отличие от героя «Одесских рассказов», Япончик не был романтичным и «почти честным»...

Но образ «благородного бандита», этакого Робин Гуда, до сих пор для многих олицетворяет лихой мир одесских налетчиков начала прошлого века. Имя Япончика окружено многочисленными легендами. А документальных свидетельств, помогающих воссоздать его реальную судьбу, почти нет, к чему сам «король» приложил немало усилий: воспользовавшись неразберихой 1918 года, банда Япончика напала на Регистрационное бюро милиции и уничтожила 16 тысяч карточек на уголовников. Погибли все сведения о Мишке и его дружках, собранные за годы их «карьеры»...

Известно, что будущий «уголовный король» родился в 1891 г. - конечно, на Молдаванке: по одним сведениям, на улице Госпитальной, 23, по другим - на Запорожской, не менее известной своими уголовными традициями. При рождении получил имя Мойше-Яков (во всех последующих документах Моисей Вольфович) Винницкий.

Когда Моисею шел шестой год, умер его отец, биндюжник. Семья бедствовала, и Мишка пошел «в люди» - работал в матрасной мастерской Фарбера. Посещал еврейскую школу на Болгарской и успел окончить четыре класса. Потом стал электриком на заводе «Анатра». Юный Моисей всегда слыл отчаянным драчуном, а Япончиком его прозвали за раскосые глаза с прищуром и смуглую кожу.

Когда в 1905 году в Одессе вспыхнул еврейский погром, Мишка вступил в отряд еврейской самообороны и с оружием в руках защищал Молдаванку от черносотенцев. Завладев оружием, Япончик уже не расставался с ним. Он присоединился к отряду анархистов-террористов «Молодая воля», который совершал налеты на магазины, склады, частные квартиры. Для начала Мишка принял участие в налете на мучную лавку Ланцберга на Балтской дороге. Вместе с товарищами Япончик занимался вымогательством, запугивая жертвы расправой. Под угрожающим текстом «мандатов» - требований «денег на революцию» - помещалась печать с черепом и костями. Мишку арестовали случайно, в доме терпимости, и за свою «деятельность» он был приговорен к 12 годам каторги.

По другой версии, эсеры, заприметив бойкого мальчишку, поручили ему убить грозу Молдаванки, полицмейстера Михайловского полицейского участка, подполковника В. Кожухаря. Юный террорист обосновался на углу Дальницкой и Степовой и день-деньской сидел, играя щетками, приглашая прохожих
«освежить» башмаки. В ящик для чистки обуви было вмонтировано взрывное устройство. Япончик не раз предлагал почистить сапоги полицейскому начальнику. Тот от предложений свирепел и обещал повесить наглеца на ближайшем столбе. Но однажды, находясь «подшофе», полицмейстер поставил сапог на ящик Мишки. Тот ловко отглянцевал обувь и незаметно включил взрывное
устройство. Юркий мальчишка успел удрать, а полицмейстера взрыв разнес на куски.

Мишку поймали. Суд приговорил его к смертной казни через повешение, впоследствии смертная казнь, учитывая малолетство, была заменена 12 годами тюремного заключения. Его соседом по камере был Григорий Котовский, в те времена бессарабский уголовник. На каторге (или в тюрьме) Мишка общался с «политическими». Тюремные «университеты» сделали из него матерого бандита, который не прочь был использовать модную тогда «революционную фразу».

Освободила Мишку Февральская революция. На «адаптацию к мирной жизни» ему хватило недели. А потом не было в Одессе бандита более наглого и жестокого, чем Япончик.

Сентябрь 1917-го в Одессе вообще был знаменателен невиданным разгулом преступности. Газеты того времени ежедневно фиксировали до 5 убийств и до 30 вооруженных ограблений. Когда в 1918 г. в Одессу хлынули войска Антанты, Мишкина «армия» (до 4000 человек), горланя знаменитую «Лам-ца дри-ца, оп-ца-ца», грабила и убивала (хотя Леонид Утесов, симпатизируя Мишке, в книге «Спасибо, сердце» пишет, что Япончик очень неохотно шел на «мокрые дела», а вид крови его смущал). Полиция предпочитала с «подданными короля» дела не иметь, потому что получала от него второе, весьма солидное жалованье. Очевидцы вспоминают Мишку той поры щеголем в ярко-кремовом костюме и желтой соломенной шляпе канотье, с галстуком-бабочкой «кис-кис» и букетиком цветов в петлице. Он прогуливался по Дерибасовской с дюжиной телохранителей.

Как-то попыталась «разобраться» с Япончиком деникинская контрразведка. По приказу генерала Шиллинга Мишку арестовали (чему он несказанно удивился). Япончика еще не успели довезти до контрразведки, как о «грубости» деникинцев узнала вся Одесса. Через полчаса к месту заключения Мишки подкатила кавалькада фаэтонов и пролеток. На них сидели бандиты со связками гранат в руках. Один из них сказал дежурному офицеру: «Иди, скажи Мише, что мы за ним приехали. И еще скажи своим панам, что мы ждем 15 минут, а потом пусть они не обижаются». Через четверть часа на крыльце появился Япончик, сделал контрразведчикам ручкой и укатил отмечать освобождение в кондитерскую Фанкони (он был известным сластеной)...

Япончик, став «королем», впервые объединил уголовный мир Одессы и сосредоточил в своих руках огромную власть над уголовниками, которых в полумиллионном городе насчитывалось до 20 тысяч. Он был держателем одесского воровского «общака». Торговцы, содержатели публичных домов и ресторанов безропотно платили Мишке дань, откупаясь от налетов.

Сын известного одесского врача И.А. Матусиса вспоминает, что его отец много лет пользовал на дому Мишку Япончика от хронической гонореи. «Однажды ночью на нашу квартиру был сделан налет, и все ценное вывезли. А утром Мишка, как ни в чем не бывало, явился на про-цедуры. "Сволочь, босяк! - встретил его отец. - И у тебя еще хватило нахальства прийти сюда!" Мишка ошарашенно осмотрел голые стены со светлыми пятнами от картин и открытые шкафы, все понял. "Профессор, вас? Не может быть! Мы дико извиняемся"... Через пару часов к дому подъехали возы, и в квартиру стали таскать мебель и тюки. Бандиты, "дико извиняясь", ушли. Когда стали разбирать вещи, там оказалось не только наше».

«Благородный бандит» контролировал торговлю ворованными вещами и одесскую «толкучку», наркобизнес и торговлю «живым товаром» и активно вкладывал «грязные» деньги в дело: у него были свой ресторан «Монте-Карло» на Мясоедовской и кинотеатр «Корсо» по Торговой. При этом он хотел нравиться. Некоторые суммы отдавал на «благотворительность». В частности, 10 тысяч рублей, взятые у хозяина ювелирного магазина как выкуп за дочь, Япончик выделил на помощь безработным портовым грузчикам. Случаи раздачи беднякам от имени «короля Миши» денег, продуктов, одежды были известны жителям Молдаванки и других окраин. Япончик любил помогать бездомным, молодоженам, сиротам, семьям погибших во время бандитских налетов.

Исследователь отечественного криминала, профессор Яков Гилинский отмечает: «Трудно было сказать, где кончаются уголовники и начинаются борцы с режимом». Готовя вооруженное восстание в Одессе, большевики пользовались услугами империи Япончика, закупая у него оружие и боеприпасы, о чем свидетельствуют архивы: «Неоценимую услугу нам в доставке оружия оказал М. Япончик, продав за разумную сумму штабу "лимонки" и револьверы».

12 декабря 1918 г. на митинге социалистов было выдвинуто предложение о разгроме полицейских участков. Решили не откладывать в долгий ящик, тем более что подпольщики уже знали - вооруженная поддержка будет. У тюрьмы рабочие встретились с вооруженными до зубов четырьмя сотнями боевиков Япончика: в камерах находились не только политзаключенные, но и своя «братва». На штурм тюрьмы Япончик несся во главе отряда, вооруженный браунингом и «лимонкой»... Освобожденные налетчики не хотели идти в город в арестантской одежде и быстро нашли выход: они остановили проезжавший мимо трамвай и раздели пассажиров.

Бандитская вольница в Одессе продолжалась до того дня, когда во главе особого отдела 3-й армии стал старый большевик Федор Фомин, объявивший бандитам настоящую войну. В иные дни без суда и следствия на месте преступления расстреливалось до 40 бандитов. Япончик понимал, что не сегодня-завтра придет и его черед, и придумал чисто одесский фортель: в сопровождении адъютанта явился к Фомину и попросил разрешения создать красноармейский полк.

По воспоминаниям Фомина, этот интеллигентный молодой человек среднего роста, с наивными, почти детскими синими глазами сказал: «Мы грабили лишь буржуа. Мы совершали налеты на банки, ночные варьете и клубы. Но со старой жизнью покончено! Я хочу предложить вам испытать моих ребят. Они поступят в Красную Армию и будут воевать. Вы не пожалеете. Тем более, что у моих людей оружие есть, и в деньгах я не нуждаюсь». Командиром, естественно, должен был стать сам Мишка. А всего он обещал поставить под ружье 2000 человек. Командование 3-й армии разрешило Япончику сформировать полк.

По свидетельствам очевидцев, Мишкина армия представляла собой более чем оригинальное зрелище. Впереди на вороном жеребце ехал Япончик, конные адъютанты - чуть позади. За ними шли два еврейских оркестра и пехота: налетчики, разодетые в тельняшки и белые брюки навыпуск, в цилиндрах и канотье... Смешно выглядели попытки Генштаба приучить этот полк к чтению партийной литературы. Поэтому, когда в часть прибыл комиссар Александр Фельдман, его встретили громовым хохотом.

Вскоре игры в «отчаянных и крутых» закончились - поступил приказ о подготовке к отправке на фронт. И урки поняли, что пора «линять»... Должностные лица полка, не стесняясь, брали взятки, «отмазывая» желающих от мобилизации. 15 июля 1919 года состоялось экстренное заседание губкома КП(б)У, на повестке дня которого стоял лишь один вопрос: что делать с полком Винницкого?! В конце концов, постановили: передать полк в распоряжение дивизии Ионы Якира и ускорить отправку на фронт.

Перед отправкой на передовую в здании Одесской консерватории состоялся «вечер прощания с Одессой-мамой». В зале стояли длинные столы, на которых были коллекционные вина, фазаны и гуси в яблоках с трюфелями. А Одесса пухла от голода... На следующий день полк должен был грузиться в эшелон. На вокзале со всех сторон раздавались крики, что им нельзя ехать: в Одессе еще не вся контрреволюция искоренена. Три раза полк грузился в вагоны, и три раза горе-воины разбегались по домам. Наконец, с грехом пополам удалось погрузить в эшелон около тысячи бойцов, и состав двинулся в сторону Вапнярки. По дороге кое-кто из эшелона сбежал, и на позиции вместе с Винницким прибыли лишь семьсот человек.

Через два дня Мишкино войско приняло первый бой под Крыжополем. Справедливости ради, надо отметить, что хотя воинский долг был для бандитов пустым звуком, трусами они не были. Первая боевая операция, проведенная 54-м полком, была блестящей. Люди Япончика совершили удачную атаку: в разгар атаки «лимонки» посыпались в окопы петлюровцев, прямо на головы. Петлюровцы бежали. Потом бандиты выбили их из Вапнярки. В честь победы был устроен пир, во время которого Мишкины боевики перепились, чем и не преминули воспользоваться петлюровцы. Пленные бежали, а на рассвете противник прорвал фронт.

На место событий прискакал Котовский. Комбриг решил: морально неустойчивый полк разоружить, личный состав отправить в Киев - учиться военному делу. Но утром Мишкино войско самовольно село на поезд Киев-Одесса, оставив на перроне Красное знамя. По одной из версий, бандиты вышвырнули на ближайшей станции пассажиров и, приставив пистолет к виску машиниста, заставили гнать без остановок в Одессу. И все-таки на станции Вознесенск поезд был остановлен чекистами.

Япончик, его жена и адъютант сошли с паровоза и побежали к будке стрелочника, чтобы узнать причину остановки. Первая же пуля сразила «короля», потом были застрелены остальные. Это одна из версий гибели Япончика. По другой - он отказался сдать оружие и был застрелен.

Часть людей Япончика была уничтожена. Те, кто смог ускользнуть от карателей, разбрелись по белу свету. По другим данным, 54-й полк был вырублен конниками Котовского, уцелел лишь начштаба - бандит Майорчик, или Меир Зайдер: он лично знал Григория Ивановича, и тот пощадил его на свою погибель. В 1924 году Зайдер убьет Котовского, и многие решат, что это месть за гибель Япончика...

Через несколько дней после убийства Мишкину могилу раскопали, чтобы комиссар Фельдман лично удостоверился в том, что похоронен именно гражданин Винницкий, а не кто-то другой. Удостоверившись, комиссар произнес с революционной суровостью: «Собаке - собачья смерть!» Через несколько месяцев Фельдмана застрелили на одесском «толчке».

Япончик после своей гибели превратился в легенду, в миф «о блатной Одессе». В разные времена было немало «зараженных» романтикой бандитизма. Например, актер Кучеренко, сыгравший в фильме «Беня Крик» (1927 год, Одесская кинофабрика) роль бандита, а в «Красных дьяволятах» - самого батьки Махно, возглавил шайку налетчиков и в свободное от работы время грабил квартиры, магазины и склады. А будущий автор повести «Зеленый фургон» Александр Козачинский, попав под влияние «мифа о Япончике», стал в 1921 году налетчиком, а потом - атаманом банды...

Кое-кто из современных «авторитетов» считает Япончика одним из теоретиков и практиков рэкета. Как говорит Михаил Жванецкий: «Почему здесь рождается столько талантов, не могут понять ни сами жители, ни муниципалитет. Одесса давно и постоянно экспортирует в другие города и страны писателей, художников, музыкантов и шахматистов». Можно добавить: и бандитов, увы, тоже.
Интересно, что прозвище «Япончик» оказалось не эксклюзивным. Одного из Мишкиных конкурентов - влиятельного бандита Николая Козаченко называли не только Золотой зуб, но и Колька Япончик (его убийство очень поспособствовало Мишкиному «приходу на трон»). Япончиком называют и современного криминального авторитета, этапированного не так давно из США, - Вячеслава Иванькова.